на ход ноги

аграрно-усатый эксплуатейшн

kalichnyj rep i ujobischnyj rok

п.у. Семён Фарада

ловля форели в реках Эстонии

– Мы рождаемся и умираем на груди у женщины, – он слегка улыбнулся, – так полагается по сюжету нашей судьбы, по всему кругу счастья...
– А вы живите по прямой линии, без сюжета и круга, – посоветовала Москва; она чуть тронула свои груди указательным пальцем. – Посмотрите, на мне вам трудно будет умереть, я не мягкая...
Сильный добрый свет возник во тьме глаз этого внезапного товарища Честновой; он вгляделся в обе ее груди и сказал:
– Вы правы, дорогая моя. Вы еще очень жесткая, вас наверно не мяли насмерть... У вас даже грудные соски глядят вперед как два пробойных острия... Как это странно и тяжело видеть мне!

Нам лишнего не надобно, ни баб, ни кина, ни пузырей, ни пирамидок, ни гвоздей, ни войны, ни денег, ни начальства вашего. Так и доживу свой век. Дом есть, крыша не текет, пожрать есть что. На работу ходить не надобно, паши знай на себя любимого. Спи, когда тебе вздумается. Кланяйся токмо солнышку. Ласкай токмо зверушку лохматую. Пререкайся токмо с птицами лесными. Что еще человеку надо?

Куплет о совместном прослушивании лирическим героем и девушкой группы АДАПТАЦИЯ навеян моими воспоминаниями о том, как я падшей женщине ставил послушать ансамбль DOTTIE DANGER с целью узнать мнение о такой музыке, на что она ответила: «Так себе, больше слушайте МНОГОТОЧИЕ, Андрей».