Истончается день в ладони,
На асфальте – осколки звёзд;
Ветер слабым дыханьем тронет
Две дорожки замёрзших слёз.
Как слепой, я бреду по встречной,
Что вдоль линии сердца – вверх;
За плечами в котомке – вечность,
В горле стынет безумный смех...
На ресницах седеет пепел,
А в глазах – языки костра.
Взгляд последний, как память, светел;
Боль потери, как сталь, остра.
Дух бессмертья убит бесчестно,
Он пришпилен ко мне стрелой:
Я – последний. В доспехе тесном
Я иду не к себе домой.
В придорожном трактире шумно,
Знак победы – угарный чад.
Пропивает себя бездумно
Двадцать первого века град.
Я как будто бы между прочим
Становлюсь на центральный стол...
Злой мираж застилает очи –
И травой зарастает пол...
...В этот вечер бескровно-лунный
На земле, что для всех ничья,
Песней лютни двадцатиструнной
Убаюкаю звон ручья.
Расскажу о безбрежных вёснах,
О любви и сплетеньях чар,
О судьбе и владыках грозных, -
Пусть прольётся душевный жар.
И фонарики глаз звериных
Вкруг поляны сомкнут кольцо –
Под дурманный мотив старинный
Смело страху взгляну в лицо.
Будет хлопать листва в ладоши
Под протяжные вздохи сов,
Но меня потревожить сможет
Лишь полуночный бой часов...
...Я очнусь в мельтешеньи зала –
Заплутавший меж трёх колонн
В фейерверке чумного бала,
Сам балладой своей пленён.
За ворота меня гоните –
Пусть виденье порвёт метель,
Сгинет без вести эльф-хранитель,
Бесталаннейший менестрель...