Искусство жить, искусство умирать, религия, история.

Большая часть людей стремится к богатству и земным благам, к блеску земной славы; благородные же души стремятся, прежде всего, к мудрости, которая предполагает непреходящие сокровища. Это не та мудрость, которая гоняется за высокопарными фразами и довольствуется пустым красноречием, но та, которая делает слова носителями мысли, которая исследует причины вещей, не заблуждается в поиске истины, не только остается на поверхности, но проникает до внутреннейшего, до глубины того, что подлежит исследованию. Отсюда-то возникает полнота истинного знания, которое делает обладателей его предметом удивления и соревнования и которое Большая часть людей стремится к богатству и земным благам, к блеску земной славы; благородные же души стремятся, прежде всего, к мудрости, которая предполагает непреходящие сокровища. Это не та мудрость, которая гоняется за высокопарными фразами и довольствуется пустым красноречием, но та, которая делает слова носителями мысли, которая исследует причины вещей, не заблуждается в поиске истины, не только остается на поверхности, но проникает до внутреннейшего, до глубины того, что подлежит исследованию. Отсюда-то возникает полнота истинного знания, которое делает обладателей его предметом удивления и соревнования и которое Большая часть людей стремится к богатству и земным благам, к блеску земной славы; благородные же души стремятся, прежде всего, к мудрости, которая предполагает непреходящие сокровища. Это не та мудрость, которая гоняется за высокопарными фразами и довольствуется пустым красноречием, но та, которая делает слова носителями мысли, которая исследует причины вещей, не заблуждается в поиске истины, не только остается на поверхности, но проникает до внутреннейшего, до глубины того, что подлежит исследованию. Отсюда-то возникает полнота истинного знания, которое делает обладателей его предметом удивления и соревнования и которое Большая часть людей стремится к богатству и земным благам, к блеску земной славы; благородные же души стремятся, прежде всего, к мудрости, которая предполагает непреходящие сокровища. Это не та мудрость, которая гоняется за высокопарными фразами и довольствуется пустым красноречием, но та, которая делает слова носителями мысли, которая исследует причины вещей, не заблуждается в поиске истины, не только остается на поверхности, но проникает до внутреннейшего, до глубины того, что подлежит исследованию. Отсюда-то возникает полнота истинного знания, которое делает обладателей его предметом удивления и соревнования и которое доставляет им блестящее имя на все времена.
Фотий

Наш век тем и хорош, что никак не разберешь, кто прав, кто виноват. Даже присяжные, судящие какого-нибудь человека за кражу, не знают, кто виноват: человек ли, деньги ли, что плохо лежали, сами ли они, присяжные, что родились на свет. Наш век тем и хорош, что никак не разберешь, кто прав, кто виноват. Даже присяжные, судящие какого-нибудь человека за кражу, не знают, кто виноват: человек ли, деньги ли, что плохо лежали, сами ли они, присяжные, что родились на свет. Ничего не Наш век тем и хорош, что никак не разберешь, кто прав, кто виноват. Даже присяжные, судящие какого-нибудь человека за кражу, не знают, кто виноват: человек ли, деньги ли, что плохо лежали, сами ли они, присяжные, что родились на свет. Наш век тем и хорош, что никак не разберешь, кто прав, кто виноват. Даже присяжные, судящие какого-нибудь человека за кражу, не знают, кто виноват: человек ли, деньги ли, что плохо лежали, сами ли они, присяжные, что родились на свет. Ничего не разберешь на этой земле.
А.П.Чехов.

Что бы любить или не любить, защищаться или не защищаться, Церковь не нуждается в посредниках, ей не нужны ни идеологии, ни социальные системы. У Церкви свой взгляд, Его взгляд…