Ундервуд

Фанатею от старых диснеевских мультиков.

Этель Лилиан Войнич "Овод", Диана Сеттерфилд "Тринадцатая сказка"

Иногда хочется быть такой женщиной-женщиной, звенеть браслетами, поправлять волосы, а они чтоб все равно падали, благоухать Герленом, теребить кольцо, пищать «Какая прелесть!», мало есть в ресторане - «мне только салат». Не стесняться декольте, напротив, расстегивать совсем не случайно верхнюю пуговочку. Привыкнуть к дорогим чулкам, и бюстгальтеры покупать
только «Лежаби». Иметь двух любовников, легко тянуть деньги - «ты же знаешь – я не хожу пешком»,
«эта шубка бы мне подошла»… Не любить ни одного из них. «И потом в гробу Вспоминать Ланского».
А иногда хочется быть интеллигентной дамой, сшить длинное черное платье, купить черную водолазку, про которую Татьяна Толстая сказала, что их носят те, кто внутренне свободен. Если курить, то непременно с мундштуком, и чтоб это не выглядело
нелепо. Иногда подходить к шкафу, снимать с полки словарь, чтоб только УТОЧНИТЬ слово, говорить в трубку: «Мне надо закончить статью, сегодня звонил редактор», рассуждать об умном на фуршетах, а на груди и в ушах чтоб - старинное серебро с розовыми кораллами или бирюзой. Чтоб в дальнем кабинете по коридору налево
сидел за компьютером муж-ученый, любовь с которым продолжалась бы вечно.
Чтоб все говорили «Высокие отношения».
Чтоб положив книжку на прикроватный столик,
перед тем, как выключить свет в спальне, он замечал: Дорогая, ты выглядишь бледной,
сходи завтра к профессору Мурмуленскому. Непременно.
А иногда просто необходимо быть холоднойрасчетливой сукой. И большой начальницей, чтоб все в офисе показывали пальцем
и так и говорили новеньким: Она холодная расчетливая сука, пойдет по трупам. Ну, зачем так грубо? И зачем же сразу «по трупам»? А вы, девушка, уволены… «Кажется, я ясно ставила задачу». Называть красивых секретарш «дурочками» прямо в глаза. Не потому что дурочки, а потому что красивые. Топ-менеджерскую зарплату тратить на элитную косметику, и чтоб золотых карт миллион с сумасшедшими скидками. Коллекционировать современное искусство, развешивать его по голым стенам в кабинете и в огромной пустой квартире, где на сушилке на кухне одна чашка, одна ложка и две табуретки у барной стойки. Говорить мужчине: Жалкий неудачник, То есть нет – лууууууузер. Утверждать, что мастурбация - дело всенародное, и спать с котом, («он же член семьи!»), которого кормит домработница.
А иногда хочется быть такой своей для всех
в доску. С короткой стрижкой, и красить волосы, губы и ногти оранжевым, и ходить в больших зеленых ботинках, с индийской сумкой-торбой,
с наушниками в ушах, с веревочками на запястье,
все время везде опаздывать, вопить в курилке:
«Я такую кофейню открыла!», «Вы пробовали холотропное дыхание? – Отвал башки!»
И чтоб аж дым из ушей. Захлебываться от впечатлений, не успевать спать, собираться на Гоа в феврале. Сидеть в офисе за «маком», вокруг чтоб все увешано разноцветными стикерами с напоминаниями: «придумать подарок Машке», «напомнить Витьке про ужин в среду»,
«купить новые лыжи».
На рабочем столе чтоб фотографии детей
в бассейне и в океане, портреты собаки – лабрадор (почившей), и бородатого мужчины в странной желтой шапочке. Быть всю жизнь замужем за одноклассником, который за двадцать лет, представьте, так и не выкинул ни одного фортеля. Да еще и мирится со всеми этими друзьями, вечеринками, транжирством и немытой посудой.
«Ты заедешь за мной в восемь?»
«Конечно, зая».
А еще ужасно хочется пойти в официантки, купить накладные ресницы, и полное собрание сочинений
Дарьи Донцовой. Научиться ходить на каблуках флиртовать с посетителями, чтоб они больше оставляли на чай, говорить: а вот попробуйте еще «карпаччо», уж очень оно у нас замечательное. Ходить в кино, копить на машину. Бросить бармена,
закрутить с поваром-итальянцем, висеть на доске почета, как работник, раскрутивший максимальное число лохов на дорогое французское вино, которое они сроду не отличат от крымского.
А что мы имеем на деле? Пока только черную водолазку