— Дать вам ладью? Может быть, вам дать еще ключ от квартиры, где деньги лежат?С этими словами гроссмейстер, поняв, что промедление смерти подобно, зачерпнул в горсть несколько фигур и швырнул их в голову противника.
Его общепризнанная гуманность, коренившаяся как в личном характере, так и в характере исповедуемой им религии, окружила его личность ореолом человека, принёсшего в историю Передней Азии светлый период между ассирийскими зверствами и позднейшим персидским деспотизмом. Он явился желанным для народов и ушёл, обновив Азию и начав новый период её истории. В памяти персов он остался как «отец народа», в то время как в древнегреческой и библейской традиции он почитался как образ мудрого и справедливого правителя.
"Бесчисленны, как морские пески, человеческие страсти, и все не похожи одна на другую, и все они, низкие и прекрасные, вначале покорны человеку и потом уже становятся страшными властелинами его".
Не зря писал Экклезиаст,
и я в его словах уверен:
«Опасен тот энтузиаст,
который всех пасти намерен».