Как бы шумно и, одновременно, безлюдно не было, я знаю, что и это пройдёт, и придёт другое, что тоже уйдёт...
Я теперь смотрю на иное, на то, что не уйдёт, то, что невдижимо и вечно, то, внутри чего играет себя картина.
И как только внутренний взор касается этой великой неподвижности, то остаётся только она – полнота без "я".
И дальше писать не о чем...
Ничего...
Тишина...