Фи́лип Ки́ндред Дик, Фёдор Миха́йлович Достое́вский, Альбе́р Камю́, Оуэн Колфер, Франклин Патрик Ге́рберт-младший, А́нджей Сапко́вский, Сти́вен Э́двин Кинг, Нил Ри́чард Макки́ннон Ге́йман

Состояние мира между людьми не есть естественное состояние (status naturalis). Последнее, наоборот, есть состояние войны, т.е. если и не беспрерывные враждебные действия, то постоянная их угроза. Следовательно, состояние мира должно быть установлено. Ведь прекращение военных действий не есть еще гарантия от них, и если соседи не дают друг другу такой гарантии (что может иметь место лишь в правовом состоянии), то тот из них, кто требовал этого у другого, может обойтись с ним как с врагом (применимо ко всем случаям), как того требует, по-видимому, понятие закона.

Я с детства знал, что газеты могут лгать, но только в Испании я увидел, что они могут полностью фальсифицировать действительность. Я лично участвовал в «сражениях», в которых не было ни одного выстрела и о которых писали, как о героических кровопролитных битвах, и я был в настоящих боях, о которых пресса не сказала ни слова, словно их не было. Я видел бесстрашных солдат, ославленных газетами трусами и предателями, и трусов и предателей, воспетых ими, как герои. Вернувшись в Лондон, я увидел, как интеллектуалы строят на этой лжи мировоззренческие системы и эмоциональные отношения.

Счастье – это Эвридика: его теряешь, как только хочешь его схватить. Оно может жить, если его принимать и умирает, если его требовать. Оно зависит от состояния бытия, а не от владения: моралисты всех времен повторяют это, а наше время не дало нам ничего нового, чтобы мы могли изменить мнение. То счастье, которое мы хотим почувствовать и удержать вместо того, чтобы пребывать в нем, как в состоянии милости – постоянно превращается в нестерпимое его отсутствие.

Идеи его странны, неустойчивы, иногда нелепы, но желания, влечения, но сердце — лучше, а это фундамент для всего.

Стыдно представить до чего доводит любовь, так же стыдно и страшно, как одинокая смерть.

Твоя беда в том, что ты прожил всю жизнь так, будто в ней есть правила. А их нет.

Смейся — и весь мир будет смеяться вместе с тобой, плачь и ты будешь плакать в одиночестве.