"Бойцы! Грозные альбатросы революции! Ещё прячется по углам недобитый враг, ещё крадется по тёмным закоулкам нашей революционной Родины чёрная измена, ещё появляются на её многострадальном теле подлые змеиные укусы. Но мы всегда на страже! Защитим до последней капли нашей красной рабоче-крестьянской крови! Эскадрон! За мной! Рысью! Марш!"

"Съел кусок пирога, выпил рябиновой и пошёл на Садовую к Изюмову… У Изюмова холодного пива выпил… в горло ударило… От Изюмова к Кошкину, потом к Карлу Карлычу… оттеда к дяде Петру Семёнычу… Племянница Настя шоколатом попоила… Потом к Ляпкину зашёл… Нет, вру, не к Ляпкину, а к Дарье Никодимовне… От неё уж к Ляпкину пошёл… Ну-с, и везде хорошо себя чувствовал… Потом у Иванова, Курдюкова и Шиллера был, у полковника Порошкова был, и там себя хорошо чувствовал… У купца Дунькина был… Пристал ко мне, чтоб я коньяк пил и сосиску с капустой ел… Выпил я рюмки три… пару сосисок съел – и тоже ничего… Только уж потом, когда от Рыжова выходил, почувствовал в голове… мерцание… Ослабел… Не знаю, отчего…"
Антон Чехов, "Новогодние великомученики"